https://forbes.kz/process/ecobusiness/globalnaya_klimaticheskaya_solidarnost_nevozmojna/?fbclid=IwAR1Ew9Zo8JSC560rHPG8XWNlW2APe6Iz1Ou8QXi4vBfx65G6Khv7nQDcpws
Несмотря на шумные разговоры о климатических действиях на Всемирном экономическом форуме, прошедшем в январе в швейцарском Давосе, экологические перспективы мира на сегодня выглядят мрачно
Есть три барьера: отрицание изменение климата; экономический аспект сокращения выбросов парниковых газов; политический аспект предлагаемых мер борьбы с потеплением, которые обычно крайне регрессивны.
По расчётам Межправительственной группы экспертов по изменению климата (IPCC), к 2030 году мировые выбросы углекислого газа необходимо уменьшить на 45% (относительно уровня 2010 года), а к 2050 году они должны быть полностью ликвидированы для того, чтобы появился хотя бы малейший шанс предотвратить глобальное потепление на 1,5°C относительно доиндустриальных уровней. «Нам нужны быстрые победы, - предупреждает в своём «Докладе о разрыве в уровнях выбросов парниковых газов» Программа ООН по охране окружающей среды (ЮНЕП), - а иначе поставленная в Парижском соглашении цель 1,5°C станет недостижимой».
Это ещё мягко сказано. Даже если будут полностью выполнены программы «национально определяемых вкладов» (сокращённо NDC) в рамках Парижского соглашения 2015 года, тогда в 2030 объёмы выбросов окажутся на 38% выше уровня, на котором они должны находиться. А средние глобальные температуры окажутся на траектории роста, ведущей к катастрофическому уровню 2,9-3,4°C в 2100 году, и они продолжат расти и после этого. Целевые показатели NDC необходимо примерно утроить, чтобы ограничить потепление хотя бы 2°C, и их надо увеличить в пять раз, чтобы достичь цели в 1,5°C.
Но этого, судя по всему, не произойдёт. В новейшей истории был лишь один период, когда казалось, что темпы роста выбросов CO2 могут остановиться: это произошло в 2014-2016 и объяснялось слабыми темпами роста мировой экономики. По данным организации «Глобальный углеродный проект» (GCP), в дальнейшем объёмы выбросов вновь начали расти: в 2018- на 2,7%, а в 2019 - на 0,6%. Ситуация усугубляется тем, что состоявшаяся в декабре 2019 Конференция ООН по изменению климата (COP25) закончилась печальным провалом: она не принесла никаких новых климатических обязательств или чётких сигналов о намерениях, связанных с предстоящим в этом году саммитом COP26 в Глазго.
Почему человечество столь упорно не хочет спасти само себя? Во-первых, многие люди просто не согласны с прогнозами климатических учёных. Впрочем, отрицание - это наименее серьёзное из трёх основных препятствий. Всегда будет существовать меньшинство, для которого факты и логика нежелательны. Однако сегодня даже президент США Дональд Трамп уже, наверное, понимает, что изменение климата снизит будущую прибыльность Мар-а-Лаго (частная резиденция Трампа во Флориде - F) и поставит под угрозу ее существование.
По мере постепенного возрастания реальных издержек, вызванных климатическими катастрофами, отрицание изменение климата будет становиться всё менее серьёзной проблемой. Более того, как выяснилось в ходе опроса, проведённого Йельским университетом в ноябре 2019, 62% зарегистрированных избирателей в США готовы поддержать президента, который «объявит глобальное потепление национальной чрезвычайной ситуацией в случае, если конгресс откажется действовать».
Второе важнейшее препятствие: выбросы парниковых газов - это образцовый глобальный экономический внешний фактор. Изменение климата не знает государственных границ; где бы ни происходили выбросы парниковых газов, они со временем повлияют на всех. Это приводит к появлению огромной проблемы нахлебников. В сложившейся ситуации будет всегда рациональней - с индивидуальной точки зрения - не сокращать выбросы самому, а предоставить возможность другим заниматься этим. Единственный способ решить эту проблему - с помощью коллективного разума или просвещённого эгоизма. Но учитывая нынешнее состояние системы многосторонних отношений, вряд ли можно ожидать реальных глобальных усилий во имя созидания всеобщего блага.
Третье препятствие: эффективные меры по сокращению выбросов парниковых газов наносят непропорционально большой ущерб беднякам (и глобально, и внутри отдельных стран). Согласно недавним расчётам Международного валютного фонда, текущая эффективная глобальная цена выбросов CO2 равна всего лишь $2 за тонну. А для ограничения глобального потепления уровнем менее 2°C требуется, чтобы средняя эффективная цена достигла $75 за тонну к 2030 году.
Я согласен с Кеннетом Рогоффом, экономистом из Гарвардского университета, что единый глобальный налог на выбросы углерода является, наверное, наилучшим возможным решением климатической проблемы (по крайней мере, с экологической точки зрения). Но если такой налог появится, тогда в течение следующего десятилетия средняя цена на электроэнергию для домохозяйств кумулятивно вырастет на 45%, а цены на бензин - на 15%. Даже в богатых странах с последствиями введения подобного налога на распределение доходов будет очень трудно справиться, и это уже выяснило на собственном опыте правительство Франции, когда в 2018 попыталось ввести умеренный налог на топливо. Ситуация осложняется тем, что после 1980-х в большинстве развитых стран эффективные бюджетные механизмы перераспределения доходов были серьёзно ослаблены.
Кроме того, глобальный углеродный налог станет непропорционально тяжёлым для бедных стран, которые рассчитывают на быстрое развитие в предстоящие десятилетия. В одних только странах Африки южнее Сахары около 570 млн человек не имеют доступа к электроэнергии; а глобально эта цифра приближается к 1,2 млрд.
Надо ли говорить, что давно ожидаемый подъём экономики в развивающихся странах приведёт к масштабному росту и потребления электроэнергии, и выбросов парниковых газов. В Индии, Китае и многих других странах угольные электростанции, скорее всего, будут строиться ещё много лет. Чистая и возобновляемая энергетика (солнечная, ветровая) будет дополнять ископаемое топливо в этих странах, но она не заменит его. Несмотря на определённые прорывы в технологиях аккумулирования электроэнергии, сохраняющиеся проблемы перебоев в ветровой и солнечной энергетике означают, что ископаемое топливо и атомная энергетика не потеряют свою роль.
Взгляните на Индию, на долю которой приходится 7% ежегодных объёмов общемировых выбросов парниковых газов. По этому показателю она находится на четвёртом месте в мире, уступая Китаю (27%), США (15%) и Евросоюзу (10%). И это несмотря на тот факт, что подушевое потребление электроэнергии в Индии примерно в десять раз меньше, чем в США. Даже если объёмы потребления электричества в Индии удвоятся к 2030 году, они всё равно будут вдвое меньше, чем в Китае в 2015.
Страны, подобные Индии и государствам Африки южнее Сахары, не намерены жертвовать своим экономическим развитием ради сокращения выбросов. Единственный способ решить эту неразрешимую проблему - увеличить финансовую помощь развивающимся странам, занятых неизбежно энергоёмким развитием, для того, чтобы они могли позволить себе участие в глобальном сокращении выбросов парниковых газов с помощью соответствующих высоких налогов на эти выбросы.
К сожалению, длительные, крупные программы международной помощи сегодня крайне непопулярны. А на фоне исчезающей бюджетной солидарности внутри стран идея трансграничной бюджетной солидарности выглядит просто мертворождённой. Если и пока это положение не изменится, наш рукотворный экзистенциальный кризис будет лишь усугубляться.