Română
English
14 марта 2020 года Туркменистан принял новый Закон об экологической информации. С просьбой разъяснить пункты нового закона редакция информационного сайта «Ливень» обратились к члену попечительского совета Социально-экологического фонда Вадиму Ни.
Вадим участвовал в разработке экологического законодательства ряда стран Центральной Азии, включая Туркменистан. Долгие годы он был членом Комитета по вопросам соблюдения Конвенции о доступе к информации, участию общественности в процессе принятия решений и доступе к правосудию по вопросам, касающимся окружающей среды (Орхусская конвенция).
§ Вадим, с чем связано принятие нового закона в Туркменистане?
Туркменистан является стороной Орхусской конвенции с момента ее вступления в силу. Многие уже не помнят этот исторический факт, но именно Туркменистан стал первой страной, сдавшей документы о ратификации данной конвенции депозитарию. Возможно, сейчас это вызовет у многих удивление, но это так. Тем не менее, оставалось много вопросов по поводу реализации Орхусской конвенции данной страной.
В 2011 году Европейская экономическая комиссия ООН проводила оценку результативности экологической деятельности (ОРЭД) Туркменистана. Можно назвать это и «экологическим аудитом» на уровне страны. Я принимал участие в оценке, хотя не я готовил главу, касающуюся экологической информации. В рамках ОРЭД законодательство о доступе к экологической информации было оценено довольно критически. На тот момент запросы на получение экологической информации можно было делать только на основе общих положений Закона от 14 января 1999 года «Об обращениях граждан и порядке их рассмотрения» и это было признано недостаточным.
§ Насколько квалифицированно разработан новый закон?
В 2018 году я был приглашен Центром ОБСЕ в Ашхабаде на обсуждение данного законопроекта. Насколько я понимаю, в подготовку был вовлечен Ёлбарс Аждарович Кепбанов. Он является очень известным и авторитетным юристом, работал в свое время заместителем министра иностранных дел, директором Национального института демократии и прав человека при президенте Туркменистана. Поэтому я не удивлен, что работа по законопроекту выполнена очень профессионально.
§ Что улучшилось в законодательстве Туркменистана с принятием нового закона?
Большинство положений Орхусской конвенции по доступу к экологической информации интегрированы в национальное законодательство Туркменистана в рамках нового закона. Вопросы сбора, хранения, передачи, распространения и доступа к экологической информации детально регламентируются положениями Закона об экологической информации.
Я бы особо отметил более широкий подход к определению субъектов, обязанных предоставлять экологическую информацию по запросам общественности. В их число входят не только государственные органы и органы местного самоуправления, но и другие организации и должностные лица, обязанные раскрывать экологическую информацию для общественности. Дается детальное определение понятию «экологическая информация», как это предусматривается в Орхусской конвенции. Получили признание различные формы экологической информации, включая письменную, электронную и аудиовизуальную. Мне также очень приятно, что некоторые из моих предложений, озвученные во время встречи в Ашхабаде, учли в окончательном варианте. Они касались расширения круга субъектов, обязанных предоставлять информацию, подходов к определению понятия «экологическая информация».
§ Какие положения нового закона вызывают у вас вопросы? Есть ли такие положения в законе?
Я считаю, что излишне детально изложены требования к запросу на получение экологической информации в пункте 2 статьи 12 закона. Одно из них - указывать в запросе «точные и достаточные данные для нахождения запрашиваемой экологической информации». Пользователи экологической информации, а это, в большинстве случаев, граждане, не обязаны знать такие детали. Кроме того, у меня вызывает вопросы обязательность включения юридической оговорки в решения о предоставлении экологической информации о возможности или запрете ее использования в коммерческих целях (пункт 4 статьи 14 Закона). Подход к распространению экологической информации должен быть свободным, что позволяет сделать ее доступной для любого представителя общественности. В этом информационном потоке могут присутствовать и субъекты, которые получают доход от своей деятельности, но при этом также привнося свой вклад в обеспечение ее доступности. Во время встречи в Ашхабаде я озвучивал свою позицию по этим вопросам, но они остались без изменений.
§ Вам не кажется, что в условиях отсутствия независимых экологических НПО в Туркменистане, закон о доступе к экологической информации не столь актуален?
Действительно, в Туркменистане в начале 2000-х годов прекратили существование независимые экологические НПО. Об этом сообщила общественность, и Комитет по вопросам соблюдения Орхусской конвенции расмотрел этот вопрос. Было принято решение о несоблюдении Туркменистаном пункта 4 статьи 3 Конвенции, касающегося признания и поддержки экологических НПО, и запрета пункта 9 статьи 3 Конвенции на дискриминацию по признаку гражданства. По второму пункту нужно пояснить, что, принятый 21 октября 2003 года Закон «Об общественных объединениях», ограничивал членство в общественном объединении - ими могли быть только граждане Туркменистана.
Важно отметить, что признание и поддержка независимых экологических НПО является в настоящее время серьезной проблемой многих стран на бывшем постсоветском пространстве. Это не тот вопрос, который могут решить разработчики Закона об экологической информации. Даже в условиях отсутствия большого количества зарегистрированных и действующих экологических НПО доступ к экологической информации остается чрезвычайно важным вопросом для отдельных граждан, незарегистрированных групп экоактивистов.
Поэтому я бы хотел поздравить разработчиков Закона об экологической информации Туркменистана с успешной и результативной работой! Новый закон дает хорошую правовую основу для получения гражданами старны доступа к экологической информации.
